Из Серии
«Краеведческие этюды»
Две встречи в
Христограде
(Феномен современных
раскольников)
Есть в дальней глуши Волховского района, в стороне от
Тихвинской трассы, удивительно живописное село. Оно раскинулось на склонах
холма над оврагом, на краю леса, рядом с непроходимыми болотами и называется
Дудачкино или Дудачкина Гора. Уж более 30 лет тому назад появился здесь молодой
человек по имени Александр. Сначала приезжал время от времени, а потом
переселился насовсем. Говорят, не очень хотелось его жене, которую звали Нонной,
менять городскую жизнь на необустроенную глухомань, но на какое-то время она
смирилась. Александр любил Россию и мечтал в этом захолустье воссоздать хоть
маленький кусочек Святой Руси. Кто знает, а может именно из маленького
Дудачкина начнётся когда-нибудь процесс восстановления большой России? Почитал
Александр великого старца отца Николая Гурьянова, что подвизался на Талабских
островах посреди Псковского озера, и в 1998 получил от него благословение на
священство. В 2002 он был рукоположен в священники и стал обустраивать у себя в
Дудачкино Храм. Поначалу это была просто изба, над которой сиротливо
поднимались тоненькие шейки куполов… Но потом пришла идея Христограда. Осколка Золотой Руси. Так чтобы высились над лесом
десятки куполов, как это было когда-то в городах Святой Руси. И пусть это будут
купола не грандиозных соборов, а скромных церквушечек и часовен. Ведь каждый из
нас знает, что зачастую именно молитва, которая поднимается к небу из скромной
деревенской церквушки, скорее достигает Престола Небесного Отца.
Часовня архангела
Михаила появилась в Дудачкино одной из первых
Но каждый из
нас понимает и то, как трудно создать подобный осколок Небесного Иерусалима на
нашей грешной земле. Ведь надо было и как-то сосуществовать с обычной, земной
церковью. Епархия, экуменизм, фарисеи. Торговля в храме, нежелание признать
святость таких ключевых для отца Александра фигур, какими были, по его мнению,
Распутин или Иван Грозный. И, в конце концов, он порывает с официальной
церковью, с Московским патриархатом. Когда-то убежищем для всех недовольных
была у нас Зарубежная церковь. Туда переходили лишённые права служить или
изгнанные священники. Но вот Зарубежная церковь воссоединилась с Москвой.
Правда, остались в её среде группы этого воссоединения не признавшие. Одну из
таких групп возглавил Одесский митрополит Агафангел. К нему-то и примкнул отец
Александр.
Образ Ивана Грозного
из привратной монастырской часовни
Были у него и
единомышленники. Одной из них стала монахиня Софрония Вешнякова. Вместе они
решили создать в Дудачкино трёхчастный комплекс. Христоград должен был состоять
из трёх концов: приходского храма с примыкавшими к нему часовнями,
предназначенного для мирян, и двух монашеских общин, мужской и женской. Среди
националистически ориентированных предпринимателей нашлись спонсоры, и вскоре
на Дудачкинских холмах развернулись строительные работы. Сейчас в Дудачкино 3
храма, строится четвёртый — Успенский собор, и добрый десяток часовен. В мае
2016 отец Александр принял монашеский постриг и стал именоваться иеромонахом
Иосифом.
Говорят,
местные жители храмы в Дудачкино не очень-то жалуют. Многие предпочитают ездить
на службы в соседнее Хвалово. Но всё же вокруг отца Иосифа сложилась
своеобразная община, часть которой составляют местные, а часть — приезжие,
иногда — из довольно далёких краёв. Именно конфликт между представителями этих
двух составляющих общины привёл к случаю по-настоящему трагическому. 19 декабря
2015 года в Дудачкино произошло двойное убийство двух прихожан — 31-летних
Елизаветы Буниной и послушника Дениса Терещука, убитых мужем Елизаветы
Константином Николаевым, который заподозрил её в измене...
Был и ещё
один скандальный случай, удостоившийся попадания в прессу. На воротах
приходского комплекса были установлены две таблички. Одну из них с цитатой из
Ивана Грозного («Служить Богу и уничтожать врагов России») можно видеть и
сейчас. Вторая была признана экстремистской и демонтирована по решению суда. На
ней было написано: «Православие или смерть».
На месте снятой по
решению суда таблички осталась намалёванная краской надпись
Вот так и
существовал до мая 2016 года на территории Санкт-Петербургской митрополии
своеобразный анклав РПЦЗ(А). Беда в том, что со временем все эти осколки
Зарубежной Церкви стали стремительно разваливаться. Так Санкт-Петербургский
епископ Софроний обвинил митрополита Агафангела в украинофилии и вскоре
закономерно оказался лишён должности. Дудачкино поначалу оказалось под
непосредственным управлением Одессы. Но уже в мае 2016 оказалось и вовсе
исключено из состава Зарубежной Церкви. Что, впрочем, совсем не обескуражило о.
Иосифа. Сближаясь со старообрядцами-беспоповцами или, скорее, беглопоповцами,
он утверждает, что в наступившие последние времена настоящих православных
епископов больше вообще нет, и что «епископ — не священная корова».
Приходской храм св.
Иоанна Прозорливого Египетского
Возле звонницы
развевается бело-жёлто-чёрный флаг
Я был
наслышан, что посторонних в Дудачкине принимают не слишком ласково, и, когда мы
оказались там впервые, был готов к тому, что, может быть, нас никуда и не
пустят. Вместо реквизированной таблички на воротах приходского комплекса была
сделана масляной краской всё та же знаменитая надпись. «Православие или
смерть». Вокруг не было видно не души, и мы вошли в посвящённый св. Иоанну Прозорливому
Египетскому храм, снаружи больше похожий на простой деревенский дом. Внутри
тоже не было никого. И только через некоторое время появилась аккуратная
старушка, которая сказала, что отца Иосифа на месте нет, но пообещавшая всё же
с ним связаться. На горе рядом с храмом стояли импровизированная звонница и
небольшая Ильинская часовня, а рядом — приходской дом. Внизу, в долине ручья
виднелись две сливавшиеся визуально часовни во имя святых воинов,
благословленных Сергием Радонежским на битву в войске Дмитрия Донского (т.е.
Александру Пересвету и Андрею Ослябе). К долине спускалась откуда-то группа
детей, тащивших перед собой большой деревянный крест.
Крестный ход детей
На той стороне дороги, на территории женского монастыря
виднелся небольшой жёлтого цвета храм и невысокая многопролётная звонница, выстроенная
с намёками на псковско-новгородский стиль. Рядом возвышалась громада
недостроенного кирпичного собора. Издалека было видно, как к звоннице подошла
монахиня, и вскоре зазвучал приглашающий к службе перезвон. Впрочем, тут же нам
объяснили, что вход посторонним на территорию женского монастыря категорически
запрещён. А вот в мужской обители отец Иосиф нас примет.
Женский монастырь.
Никольский храм и звонница
Мы спустились
под гору. Над обрывом виднелся высокий шатровый храм из калиброванного бревна.
Дорогу вверх преграждали металлические ворота, по сторонам которых вырастали
две крохотные почти пустые часовенки, в каждой из которых висело по образу и по
лампаде. Потом я узнал, что одна из них посвящена Николаю II, а другая — Ивану Грозному. Ещё
одна часовенка с покосившейся главкой, выкрашенная в ярко розовый цвет,
нависала сверху, четвёртая высилась на самой вершине горы. Мы начали подъём.
Показалось несколько колоритных молодых людей, один из которых катил тачку с
землёй. Последовали традиционные требования для дам. Платок и юбка, мы были
готовы, и выразили уверенность, что при входе в храм эти необходимые атрибуты,
конечно, найдутся. Но вот появился и сам отец Иосиф. Благообразного вида
немолодой мужчина с длинными с проседью волосами в ветхом подряснике. Эти дыры
на облачении показались мне тогда немного нарочитыми.
Отец Иосиф
попросил послушника открыть храм. Бросилась в глаза икона, изображавшая
Распутина с цесаревичем на руках. А ещё в Дудачкино поклоняются убиенному
отроку Андрею Ющинскому, известному по делу Бейлиса, и боярыне Морозовой,
причисленной к лику святых старообрядцами. Это сближение с древлеправославной
церковью показалось мне тогда неожиданным.
Храм архангела
Михаила мужской обители
Отец Иосиф
отвёл меня в сторону и стал Говорить, что нам, конечно, рады, что нас готовы
принять, накормить, обогреть и т.д., но чтобы больше я никого, никогда сюда не
привозил… Нет, с одной стороны это совершенно понятно. Монастырь — место для
уединённой молитвы. И довольно сомнительное впечатление производят современные
Валаам или Оптина с дикими толпами туристов и паломников, от которых невозможно
избавиться ни на минуту. Не даром ещё преподобные Сергий Радонежский и
Александр Свирский бегали от людей в поисках уединения. Но и они, в конце
концов, должны были обратиться лицом к миру. Ведь не только для спасения
собственной души молится монах…
Такая табличка
появилась на воротах Свято-Михайловской обители после нашего визита
Ну что ж, когда
в следующий раз мы оказались в Дудачкино, то решили без благословения в
монастырь не идти и удовлетвориться лишь осмотром храмов со стороны. Как
говорится, «в чужой монастырь…» И вот, когда публика стояла у наружных врат и
не без удивления взирала на знаменитое «Православие или смерть», как фурия,
выскочил вдруг откуда-то отец Иосиф. «Отправляйтесь в преисподнюю! — закричал
он, — и чтобы ноги вашей не было в наших храмах! Жиды продали Россию!»
Обращение к антисемитской тематике показалось мне неожиданным. Впрочем, наверное,
оно связано было с приближавшимся юбилеем революции. Ох, недаром дали отцу
Александру при постриге имя Иосиф. Смиряться надо, батюшка, смиряться!
Отец Иосиф во время
монашеского пострига
И он полетел
вниз по склону горы, подобно большой чёрной хищной птице, и только монашеское
одеяние развевалось на ветру.
Конечно,
возникни такая община в городе, ей пришлось бы собираться где-нибудь на
квартире и молиться в маленькой домовой церкви. Конечно, если бы был за душой у
такой общины какой-нибудь исторический храм, его тут же отобрали бы в пользу
РПЦ, как это произошло в Суздале с РАПЦ — так называемой автономной
православной церковью. Но здесь, в Дудачкино, всё было создано с нуля, и в
условиях «свободы совести» ни Московский патриархат, ни Зарубежная церковь
претендовать на имущество Дудачкинской общины не могут. И вот община эта
существует как бы сама по себе, без епископа и других церковных властей, почти
без общения с себе подобными, как это было в старину с
раскольниками-старообрядцами. И можно было бы, наверное, рассматривать её
просто как своеобразный религиозный феномен вроде «богородичной церкви»,
«белого братства» или какого-нибудь «бога-Васи». Но почему-то болит душа за
отца Иосифа. Ведь Россию, наверное, он любит по-настоящему. Вот только с одной
из главных заповедей христианства — любовью к людям, к ближнему, как-то не
получается у него.
†
|
|
|
|
|
|
|
|
