Города
Финляндии
Хейнявеси
и Новый
Валаам
На гербе Хейнявеси изображены
плоты, ибо лесосплав традиционно был одним из главных занятий местного
населения
Собственно, Хейнявеси — и не город даже. Так, посёлок и административный
центр довольно обширного муниципалитета, расположенный на юго-западном берегу
озера Кермаярви. И интересен он даже не только сам по себе, хотя и здесь можно
найти характерные для Финляндии достопримечательности: поросшие соснами
гранитные скалы и озёра, соединённые бурными протоками и почти игрушечными судоходными каналами, деревянные кирхи и
самодеятельные скульптурные парки. Муниципалитет Хейнявеси интересен нам в
первую очередь из-за того, что волею судеб здесь оказались два заброшенных в
Финляндию православных монастыря — Новый Валаам и Новая Линтула.
В центре
коммуны
Единственной, пожалуй, достопримечательностью самого посёлка Хейнявеси можно
считать деревянную кирху, построенную в 1890–1891 гг. по проекту Йозефа Даниэля Стенбека. Вообще-то, для творчества этого
архитектора более характерны каменные храмы. Но тут мы сталкиваемся с ранней
его работой, ещё целиком лежащей в русле неоготики. Кирха в Хейнявеси строилась
под наблюдением инженера Э.Й. Холопайнена, имеет претензию считаться одной из
самых больших (кажется — второй или третьей по величине) деревянных церквей в
мире и рассчитана на 2000 сидячих мест. Это уже третья церковь на этом месте.
Предыдущая была возведена по проекту Энгеля в 1840 г. и сгорела в 1887.
Заалтарный образ изображает Иисуса в Гефсиманском саду и принадлежит кисти Й.Э.
Кортмана (1893).
Новый Валаам
Четыре Новых Валаама известны в истории православного монашества. Три
первых были основаны выходцами со старого Валаама ещё в XIX веке на Аляске, в Уссурийском крае и на Алтае. Кстати,
монастырь на Аляске (точнее — на о. Еловый неподалёку от Кадьяка) процветает и
по сей день в лоне Американской православной церкви. Четвёртый — дал
приют беженцам со старого Валаама в самые тяжёлые для русского православия
годы.
После того, как Финляндия
обрела независимость, старый Валаам неожиданно оказался за границей. И это
спасло его, потому что в отличие от оставшихся на территории Советского Союза
монастырей он не был закрыт. Конечно, и с финскими властями не просто было
сосуществовать православному монастырю. Но именно Валаам, Пюхтица и Печеры
Псковские стали теми живыми ниточками, благодаря которым не прервалась традиция
монашеской жизни на Руси...
В результате развивавшегося
наступления войск Красной армии зимой 1939–1940 гг. правительство Финляндии
принимает решение об эвакуации населения, попадавшего в полосу боевых действий.
Были тогда эвакуированы во внутреннюю Финляндию и монастыри: Коневский,
Линтульский и Валаамский. Самих монахов вывозили пароходом, через
Сортавалу. Имущество — позднее, по льду Ладоги, на грузовиках. Вывозили все
монастырские святыни, иконы, облачения, богослужебную утварь. Слишком хорошо
известна была судьба церковного имущества, оказавшегося в руках большевиков.
Всего монастырь покинули тогда 205 человек.
Поначалу валаамская братия
обосновалась на западе страны, в народных школах, разбросанных в окрестностях
местечка Каннокоски. В классах на скорую руку сколачивались деревянные нары.
Многие старцы не сумели пережить эвакуацию; умерло около 20 человек. Но надо
было как-то обустраиваться. Начались поиски места для нового монастыря. Не
осталось в стороне и финское правительство. Президент Каллио был родом из
Приладожья, и проблемы Валаама не были ему чужды. Среди предложенных вариантов
была и расположенная на берегу озера Юоярви на территории коммуны Хейнявеси
усадьба министра Юрьё Германа Саастамойнена. Чем-то прибрежное место это
напомнило монахам старый Валаам. Да и название у усадьбы
было подходящее: Папинниеми, в переводе с финского —
‘Поповский мыс’. А тут ещё на чердаке старого усадебного дома нашли невесть
откуда взявшуюся икону свв. Сергия и Германа Валаамских.
Откуда им было взяться в лютеранской семье? Это посчитали знамением, и вскоре
братия перебралась на новое место. Тогда же, в 1940, обустроили и первую
церковь в честь Преображения Господня, соединив вместе два старых сарая.
Ворота усадьбы Саастамойнена — внутренние
Святые ворота монастыря. Странным образом украшающая их характерная для
русского севера пропильная резьба сочетает в себе элементы языческие (солярный
круг) и христианские (крест)
Усадьба
Юрьё Саастамойнена. Сейчас здесь находится канцелярия монастыря
Старая монастырская церковь,
сооружённая из двух сараев
Старая монастырская звонница
Монастырский амбар
Возглавил эвакуацию в
Финляндию тогдашний настоятель монастыря игумен
Харитон (Дунаев) (1872–1947). Юноша, происходивший из костромских крестьян, стал трудником на
Валааме ещё в 1894. Постриженный в монашество в 1905, он уже в 1908 стал
экономом монастыря, т.е. должен был отвечать за всё монастырское хозяйство. В
1910 году отец Харитон был рукоположен во иеромонахи,
а в 1933 избран настоятелем Валаамского монастыря. Игумен Харитон был автором книги, посвящённой
учению об Иисусовой молитве или «умном делании», которая переиздаётся и в наши
дни[MVV1].
Игумен Харитон (Дунаев)
С началом Войны-продолжения,
когда финские войска вновь оккупировали Приладожье, некоторые из монахов
сделали попытку вернуться на архипелаг. Но прижиться там так и не смогли. Вот и
пришлось окончательно обустраиваться на новом уже месте. В 1943 г. в состав
обители влились монахи из Печенгского монастыря. Основанный св. Трифоном на
берегах Баренцева моря этот монастырь был самым северным на планете. Однако
близость Никелевых рудников делала его расположение стратегически важным, и
вскоре — по заключённому между Финляндией и Советским Союзом договору — Печенгский залив отошёл к
СССР.
Поначалу братия с Коневца, подобно
валаамской, пыталась выживать самостоятельно, обосновавшись неподалёку, в
расположенной на территории земли Саво усадьбе Хиекка. Однако к середине
1950-ых гг. выходцы с Коневца остались вдевятером… И
вот в 1956 оставшиеся из коневецких насельников влились в число обитателей
Нового Валаама.
Главной проблемой монастыря
стало вскоре медленное, но неуклонное вымирание его обитателей. В условиях
лютеранской Финляндии притока новых послушников не было. Вскоре дело дошло до
того, что остался единственный служащий священник, он же и настоятель монастыря
отец Симфориан (1892–1981).
Архимандрит Симфориан
Лишь в конце 60-ых годов стали появляться
первые насельники из православных финнов. Началась работа по переводу на
финский язык богослужебных книг. Число братии стабилизировалась в районе 10
человек. Последний из монахов старого поколения — бежавший из Печенги отец
Акакий умер в 1984 году. Ко времени смерти он был самым старым человеком во
всей Скандинавии. Ему было 110 лет, когда-то он начинал свой подвиг послушником
на Соловках и в монастыре исполнял послушание конюха.
Огромную роль в возрождении
монастыря сыграл возглавивший Финскую православную церковь в 1960 г.
архиепископ Павел. Он появился на свет в Петербурге в 1914 году под именем
Георгия Гусева. В 1919 г. семья Юры перебирается в Выборг, и он превращается в
Юрьё Олмари. Однако православию родители Юры, не смотря на стремление к полной,
по возможности, натурализации, не изменили. Юрий поступает в располагавшуюся на
северном берегу Ладоги, в Сортавале, духовную семинарию, а в 1939 принимает на
старом Валааме монашеский постриг с именем Павла. Пережив в
годы Советско-Финской войны глубокий духовный кризис, иеромонах Павел
укрепляется в вере и избранном им иноческом пути, а после смерти архиепископа
Германа Аава возглавляет Финскую православную церковь, которая отныне
развивается по-новому, с акцентом не столько на национальные особенности
финского православия, сколько на стремление к возрождению самих первооснов
христианства. Архиепископ Павел становится неформальным лидером Нового
Валаама. Именно благодаря нему Новый Валаам приобрёл своё нынешнее лицо.
Павел, Архиепископ Карельский и
Финляндский (1914–1988)
Нынешний Новый Валаам — это
уже вполне современный монастырь. В современной Финляндии он играет роль
православного миссионерского центра. Отсюда — и его символическая открытость
миру: здесь никогда не было традиционной для монастырей ограды. Здесь работает
православный народный университет.
Мозаика, изображающая свв.
Сергия и Германа Валаамских, на стене посвящённого им
придела нового Спасо-Преображенского собора. В руках святые держат модель
построенного Иваном Кудрявцевым храма
В 1975–1977 году по проекту
архитектора Ивана Кудрявцева был
возведён новый Спасо-Преображенский собор, воплотивший многие элементы
традиционного псковского зодчества. К северо-западной части главного объёма
храма примыкает зимний придел в честь основателей материнской обители — святых
Сергия и Германа Валаамских.
Коневская икона Божьей Матери
Среди прочих, вывезенных с Ладожского озера
святынь, в соборе хранятся три чудотворные иконы. Древнейшая из них — Коневская
икона Божьей Матери, которой когда-то благословил будущего основателя
Коневецкого монастыря св. Арсения Коневского настоятель афонской сербской
обители. По иконографии относится эта икона к изводу Одигитрии и изображает
младенца Иисуса, сидящего на руках у Своей Матери. При
этом младенец держит в руках голубка — как символ той жертвы, которую принёс
Господь, посылая Своего сына в мир. Икона была
эвакуирована с Коневца в 1939 и оказалась на Новом Валааме вместе с
переселившимися туда коневецкими монахами.
Валаамская икона Божьей Матери
Вторая чудотворная икона —
Валаамской Божьей Матери была написана в XIX столетии прославленным иконописцем со Старого Валаама — св. Алипием. Богоматерь
изображена стоящей босиком, в полный рост на облаке, облачённой в красный гиматий и держащей перед собой Богомладенца. Этот
образ восходит к изводу богородичных икон, известному под названием Никопеи,
т.е. Приносящей Победу.
Икона Божьей Матери «Сладкое
лобзанье»
Третья чудотворная икона —
совсем небольшая по размеру — принадлежала прославленному старцу св. Антипе
Валаамскому. Он не расставался с ней до конца жизни, и только затем она стала
достоянием братии. Эта икона относится к изводу Божьей Матери Милующей, на
иконах которого Богородица прижимается к младенцу щёчкой, как бы милуется с
ним. Известна эта икона под названием Сладкое Лобзание или Гликофилуса.
Начать прогулку по
монастырю, впрочем, логичнее с сохранившихся зданий старой усадьбы
Саастомойнена. В первую очередь — это сам усадебный дом, в котором
располагается теперь канцелярия монастыря. По левую руку от него стояли
когда-то два ветхих сарая. Ещё в сороковые годы их соединили вместе и
перестроили в первый монастырский храм — так называемую старую церковь. О том,
что это церковь, догадаться можно лишь по небольшому кресту над простой
двускатной крышей. Сейчас церковь почти не используется, лишь иногда её
отпирают для экскурсионных групп, чтобы наглядно рассказать об истории монастыря.
Рядом со старой церковью
стоит невысокая, квадратная в плане, тоже бездействующая ныне деревянная
колокольня, а чуть в стороне —
двухэтажный монастырский амбар.
По правую руку от усадебного
дома, против старой церкви, вытянулись в линию бывшие дома для работников, ныне
используемые как гостевые.
Старинная винодельческая бочка
Каре старой усадьбы замыкает
выкрашенное красной охрой здание, в котором в летнее время работают сувенирные
лавки. На вывеске гордо красуется слово ‘laffka’ — одно из многочисленных финских заимствований из русского, связанных с
темой торговли. Рядом — скверик, приспособленный для приезжающих в монастырь
детей и украшенный забавными фигурами вырезанных из дерева животных. За ним —
монастырская винодельня. С давних времён при монастыре разводили чёрную
смородину, которая и по сей день служит основой при производстве монастырских плодово-ягодных вин. У входа в винодельню — две
гигантских старинных винных бочки, с которыми так любят фотографироваться наши
туристы.
Монастырская «Laffka»
Детский уголок и «Белый»
гостевой дом
Помимо собора на главную
монастырскую площадь выходят здания трапезной и паломнической службы с
сувенирными лавками. Впрочем, и трапезная удивительным образом совмещает в себе
функции места, где питаются монастырские насельники, с рестораном для туристов
в духе шведского стола. Центральную часть здания занимает большой зал, а в
торцах спрятаны ещё два красиво декорированных помещения, использующихся,
вероятно, в случае приёма почётных гостей.
В монастырской библиотеке
К западу от собора
расположилось сложной формы здание, в котором находятся монастырский музей,
библиотека и зал для заседаний, в котором проходят конференции, и проводятся лекции
православного университета. В музее собрана неплохая коллекция, посвящённая
Старому Валааму, и проводятся выставки современного финского искусства.
Комплекс монастырских зданий:
библиотека, музей и конференц-зал
Из коллекции монастырского музея.
Старый Валаам в середине и в конце XVIII
столетия
Занятие Народного университета в
монастырском конференц-зале
Братские корпуса
От старого усадебного дома
вниз, к берегу озера Юоярви, ведёт аллея из мощных, двухсотлетних елей. Чуть в
стороне, в глубине сада, на территории, недоступной для туристов, виднеются два
невысоких братских корпуса. Между ними и аллеей
— аптекарский огород с лекарственными растениями и зеленью для
трапезной. По другую сторону аллеи — обширные плантации чёрной смородины. Аллея
заканчивается пристанью, от которой монастырский катерок «Св. Сергий» возит
летом паломников в недалёкую Линтулу. У пристани —
рубленая часовенка в честь покровителя всех путешествующих св. Николая
Чудотворца, украшенная по-деревенски резными причелинами и деревянными
полотенцами. Крытая лемехом главка создаёт иллюзию северной русской
архитектуры. И только материал, из которого изготовлен сруб, эту иллюзию
разрушает: на Руси храмы и избы рубились из кругляка. Использованный
на Новом Валааме полубрус — примета деревянной архитектуры Скандинавии XVIII и XIX веков.
«Святой Сергий»
Никольская часовня у пристани
Дверная ручка и конёк Никольской
часовни
У самой винодельни начинается
предназначенная для уединённых монашеских молитв тропа, которая тянется через
лес к расположенному на берегу озера Юоярви поклонному кресту. В Карелии такие
кресты не зарывали в землю, которой здесь местами почти нет, а устанавливали в
наполненные камнями деревянные срубы — ряжи.
Озеро Юоярви осенью
Поклонный крест на берегу озера
Юоярви
У моста, на краю
монастырского парка притулился бывший дом управляющего
усадьбой. За мостом, примерно в километре от монастыря расположено братское
кладбище. Здесь нашли последнее упокоение бежавшие со старого Валаама монахи.
Здесь похоронены настоятели монастыря и реформировавший Финскую православную
церковь архиепископ Павел (1914–1988). А также известный финский поэт Пентти
Саарикоски (1937–1983), один из главных бунтарей против буржуазного общества и
буржуазной культуры в Финляндии 70-х. У входа на кладбище из земли вырастает
крохотная часовенка св. Иоанна Предтечи. Другая, чуть
побольше, посвящённая выходцу со старого Валаама св. Герману Аляскинскому,
выстроена в центре кладбища.
Часовня св. Иоанна Предтечи
Часовня св. Германа Аляскинского
Пентти Саарикоски (1937–1983)
Могила Пентти Саарикоски —
объект поклонения финских любителей поэзии. Она украшена десятками воткнутых в
землю шариковых ручек
Особый интерес представляют
традиционные карельские надгробия ‘гробу’. Они создавались в Карелии, в тех
местах, где много камня и мало земли. Где зачастую и похоронить-то покойника
нельзя по-человечески. Если тело нельзя было, как следует, закопать, его
обкладывали камнями, а сверху делали напоминающее лежащий на камнях гроб
надгробие из тёса. Несколько таких ‘гробу’ можно увидеть и на кладбище
Ново-Валаамского монастыря.
Гробу
Линтула
Располагалась старая Линтула на месте нынешнего посёлка Огоньки, на
Карельском перешейке, приблизительно на полпути от Петербурга к Финской
границе. Слово ‘Линтула’ происходит от названия реки (‘Птичья’ в переводе, она
же Рощинка в нижнем течении). В конце XIX столетия тайный советник Фёдор Петрович Неронов
пожертвовал землю для устройства первого в Финляндии женского православного
монастыря. Монастырь освятили в честь Пресвятой Троицы. Большую роль в его
создании сыграл св. Иоанн Кронштадтский, предсказавший обители трудную, но
успешную судьбу. Первый деревянный Троицкий храм вскоре сгорел. На его месте
возвели новую каменную церковь на высоком гранитном цоколе. Этот цоколь — единственное, что напоминает теперь о старой Линтуле. Ещё
несколько лет тому назад я показывал и чудом сохранившейся
деревянный трёхэтажный сестринский корпус. Но когда мы приехали в Линтулу в
этом году, его уже не было. Земля в Огоньках застраивается сейчас очень
активно.
Как и Валаам, монастырь в Линтуле
более или менее благополучно существовал в рамках Финляндии вплоть до 1939 г.
Когда пришёл приказ о срочной эвакуации, монахиням и в голову не пришло, что
это — навсегда. Из всего монастырского имущества они взяли с собой только
Иерусалимскую икону Божьей Матери, которая и стала главной святыней нового
монастыря.
Иерусалимская икона Божьей
Матери в Троицком храме Новой Линтулы
В Финляндии матушки постарались
подобрать себе место неподалёку от Нового Валаама, чтобы не остаться в полном
одиночестве в чужой инославной стране. Так возникла Новая
Линтула.
Как и на Новом Валааме, ядром
монастыря стала расположенная на берегу озера Коскиярви усадьба в местечке
Палокки, принадлежавшая перед этим акционерному обществу «Хакман». Сохранились
и само усадебное здание, построенное в начале XIX столетия в классическом стиле, и типичное
для Финляндии монументальное здание скотного двора, и посаженная больше ста лет
тому назад подъездная аллея.
Дом усадьбы Коскиярви. Отсюда
пошла Новая Линтула
Ферма
В 60-е годы ХХ века, когда монастырь
несколько окреп, в нём начались строительные работы. Здесь мы не встретимся,
как на Новом Валааме, с сооружениями в русском духе. Троицкая церковь и
соединённый с ней сестринский корпус представляют собой уникальный пример
адаптации традиционной православной монастырской архитектуры к современности.
Строились они с 1966 по 1973 гг. по проекту православного финско-карельского
архитектора Вилхо Суонмаа (1935–2003).
Полукаре сестринского корпуса неуловимо напоминает средневековую монастырскую
стену с угловыми боевыми башенками. Коридор корпуса
выходит непосредственно в церковный притвор. Храм невелик, но просторен и
светел. Спасённая Иерусалимская икона занимает
почётное место в особом киоте близ солеи.
Монастырское каре осенью
Монастырские «башенки» и Святые
ворота
Троицкий собор
Большинство
икон — современного письма. Особую роль в создании иконописных интерьеров
Троицкого храма сыграл японский живописец Петрос Ивао Сасаки (1939–1999). В
Японии православие появилось благодаря подвижнической миссионерской
деятельности св. митрополита Николая Японского. С тех пор в стране существует
не очень большая, но крепкая община православных японцев, одним из
представителей которой и был Петрос Сасаки. Взявшись за освоение иконописи, он
решил возродить это древнее византийское искусство со всеми его канонами, в
наше время уже порядком подзабытыми. Как опытного
специалиста его и пригласили расписать Троицкую церковь в Новой
Линтуле. Сохранились написанные Сасаки иконостас и громадная заалтарная икона
Знаменской Божьей Матери. Случилось так, что в Финляндии японский иконописец
осел навсегда. Здесь он женился, здесь он и был похоронен на кладбище
Линтульского монастыря…
Могила японского иконописца
Петроса Ивао Сасаки
Монастырская
звонница имеет мало общего с православной храмовой архитектурой. Она напоминает
скорее башни современных лютеранских церквей Финляндии. И хоть звонят в
колокола здесь «по-русски», имеется здесь, всё же, одно интересное изобретение,
облегчающее труд звонаря и позволяющее сёстрам не карабкаться каждый раз наверх
по узкой лестнице. При помощи особого устройства верёвки от колоколов сведены
вниз, и в нижнем ярусе колокольни, который служит одновременно чем-то вроде
тамбура при входе в храм, устроено что-то вроде небольшого карильона.
Колокольня церкви св. Троицы
Расположенное
против храма двухэтажное здание заключает в себе монастырскую лавочку. И тут
же, видимо, размещается крохотный свечной заводик. Ведь именно Линтула
поставляет свечи для всех православных церквей Финляндии. Воска от собственной
пасеки, правда, не хватает, и его закупают для монастыря в Англии. Свечи
получаются в Линтуле удивительно ароматные, прекрасного светло-янтарного цвета.
Ведь изготавливают их без посторонних примесей и красителей.
Часовня в честь Иерусалимской
иконы Божьей Матери
Кроме
церкви есть в монастыре две рубленых часовни. Одна из них посвящена главной
монастырской святыне — Иерусалимской иконе Божьей Матери и возвышается на
пригорке в центре крохотного монастырского кладбища. Другая —
в честь св. Параскевы Пятницы — выстроена в километре от обители, на берегу
озера Коскиярви.
Часовня св. Параскевы Пятницы
Иное
Хейнявеси — коммуна
озёр, каналов и порогов. Каналы и протоки соединяют расположенную на юге систему
Саймы с озером Кермаярви, на юго-западной стороне которого размещается
административный центр коммуны, и шестое по величине в Финляндии озеро Юоярви.
Дорога из Варкауса в Йоэнсуо проходит непосредственно над Карвио — одним из
самых широких и живописных порогов этих мест. Для того чтобы небольшие
судёнышки могли свободно курсировать меж озёрами, рядом с порогами устроен
шлюз. Чуть выше по течению, близ дороги на Линтулу, у местечка Варистайпале ещё
один уникальный — трёхступенчатый шлюз.
Трёхступенчатый шлюз
Варистайпале
Часто у дороги на Линтулу встречаются
изготовленные деревенскими умельцами указатели, украшенные фигурками птиц или людей, или сработанные
плотницким топором чурбачки в виде хозяина усадьбы или её хозяйки. Возле самого
поворота к монастырю, где ручей, впадающий в озеро Варьявеси, широко
разливается перед плотиной старинной мельницы, возле здания кафе расположился
целый парк скульптур, изготовленных из подручного материала, в основном —
старых железных цепей. Называется этот парк Ronttopuisto, а главной темой
его скульптур стали герои диснеевских мультфильмов, такие как пёс Плуто,
Русалочка или Морской царь. Так перекликаются в Хейнявеси идущая от
средневековья монашеская традиция и элементы постмодернистской поп-культуры конца XX века.
В парке Ронттопуисто
Православные монастыри стали главной
достопримечательностью коммуны Хейнявеси. Посмотреть на эту диковинку
съезжаются посетители из всей Финляндии. Иногда это приводит к неожиданным
результатам. Между Новым Валаамом и Савонлинной находится небольшой посёлок
Энонкоски. Недавно я получил оттуда почти шокировавшее меня известие о создании
близ этого посёлка женской лютеранской монашеской общины. Как такое может быть?
Борьба с монашеством была одним из кардинальных моментов проповеди Мартина
Лютера… И, тем не менее, я получил ответ из
лютеранской семинарии близ Колтушей под Петербургом, согласно которому хотя
развитого института монашества в лютеранстве и нет, но кое-где встречаются
небольшие монашеские общины. «Это явление для
лютеранства не характерное, но вполне допустимое. Св. Писание не запрещает и не
поощряет подобный образ жизни. Это дело выбора человека. Как правило, выбор и
призвание очень и очень немногих». Говорят, несколько подобных общин сохранилось
в Германии ещё с XVI столетия. Но
возникновение общины в Энонкоски определённо произошло под влиянием Линтулы и
Нового Валаама. Вот так в чём-то неожиданно влияют православные монастыри на
жизнь современной Финляндии.
†
|
|
|
|
|
|
|
|
