Михаил Владимиров

Из Серии «Краеведческие этюды»

Сергиевский дворец

Чаще всего мы называем этот необарочный дворец, расположенный в самом сердце города, на пересечении Фонтанки и Невского, дворцом Белосельских-Белозёрских. По имени владевшей дворцом княжеской династии, при которой он принял свой нынешней вид.

Герб князей Белосельских-Белозёрских

Князья Белосельские-Белозёрские — из Рюриковичей. Происходят от Всеволода Большое Гнездо через его сына Константина Всеволодовича, Великого Князя Владимирского (1186–1216–1218). Первым Князем Белозёрским считается Глеб Василькович (1237–16/IX-1277–13/XII-1278), сын святого Ростовского князя Василько Константиновича (7/XII-1208–2/II-1218–4/III-1238), отказавшегося служить Батыю и погибшего у Шеренского леса, будучи подвешенным за ребро. Первым князем Белосельским был его живший в XV веке потомок — князь Гавриил Фёдорович (XIX колено от Рюрика). Современная история рода начинается с жившего в конце XVII в. стольника князя Андрея Ивановича Белосельского. Его сын князь Михаил Андреевич (1/XI-1702–19/I-1755) сумел выдвинуться в петровские времена на морской службе. Молодым мичманом он привлёк внимание императора, который неоднократно давал Белосельскому ответственный поручения. Во время одного из морских походов в Германии он сошёлся с племянницей Петра великой княжной Екатериной Иоанновной (25/VII-1692–25/VI-1733), выданной в 1716 Петром за эксцентричного Карла Леопольда, Герцога Мекленбург-Шверинского (26/XI-1678–31/VII-1713–1728–28/XI-1747). Герцог был очарован Шведским королём Карлом XII, принимал участие в его походах и всячески ему подражал. Вероятно, выдавая племянницу за этого сурового и взбалмошного человека, Пётр надеялся расстроить его союз с Карлом и привлечь его на свою сторону. К этому моменту две жены от герцога уже сбежали. Не стала исключением и Екатерина. В 1722 она бежит от мужа в Россию вместе с маленькой дочерью — будущей правительницей Анной Леопольдовной (7/XII-1718–9/XI-1740–25/XI-1741–7/III-1746). В России Михаил Андреевич становится её фаворитом. В 1730 императрицей становится сестра Екатерины — Анна Иоанновна (28/I-1693–25/I-1730–17/X-1740). «Герцогиня Мекленбургская Екатерина Иоанновна, сестра царицы Анны, чрезвычайно живого характера, не имеет скромности и откровенно высказывает всё, что ей приходит в голову. Она чрезвычайно толста и легкомысленного поведения», — писал испанский посол герцог де Лириа. Казалось бы, вот он — нежданный шанс для карьеры, но, не выдержав взбалмошной жизни, в 1733 Екатерина умирает. Видимо, Михаил позволил себе несколько неосторожных высказываний, и в 1736 Анна ссылает его в Оренбург. Там князь близко сходится с отправленным осваивать Предуралье историком и государственным деятелем Татищевым, который становится его покровителем. Вернувшись после смерти Анны Иоанновны из ссылки, он становится при Елизавете главой Адмиралтейств-коллегии а, затем — генерал-кригскомиссаром флота.

Иоганн Христиан Кленгель. Князь Александр Михайлович Белосельский-Белозёрский с семьёй

Мари Элизабет Виже-Лебрен. Портрет княгини Анны Григорьевны Белосельской-Белозёрской, урождённой Козицкой

Вторым сыном Михаила Андреевича был князь Александр Михайлович Белосельский (1752–26/XII-1809). Служил он по дипломатической части, увлекался литературой, музыкой и философией. Написал книгу «Дианиология, или Философская картина интеллекта», о которой с похвалой отзывался Кант. Был автором оперы «Олинька, или первоначальная любовь». Свои материальные дела князь сумел поправить благодаря второму браку с Анной Григорьевной Козицкой (1773–1846), внучкой миллионщика Ивана Семёновича Мясникова (~1710–1780). Именно на деньги Анны Григорьевны была оформлена покупка у поистратившегося графа Петра Кирилловича (15/I-1751–14/XII-1823) Разумовского Крестовского острова, а потом, в 1797 — у И.А. Нарышкина — и городского дома на углу Фонтанки и Невского. В 1799–1800 дом был перестроен в классическом духе по проекту Ф.И. Демерцова и стал главной семейной резиденцией Белосельских. У Александра Михайловича сложились неплохие отношения с императором Павлом, который указом от 27/II-1799 произвёл князя в родовые командоры Мальтийского ордена, причём ему было повелено прибавить к своей фамилии прозвание «Белозёрский» и писаться впредь со всем нисходящим потомством — как старшему среди всех потомков Белозёрских князей — князем Белосельским-Белозёрским.

Князь Эспер Александрович Белосельский-Белозёрский

У представителей рода князей Белосельских-Белозёрских и их дальних родственников князей Ухтомских в XIX веке было популярно довольно редкое мужское имя Эспер, происходящее от латинского глагола ‘spero’ (по-испански — ‘esperar’) — ‘надеяться’. Святой мученик Эспер пострадал вместе с женой Зоей и сыновьями Кириаком и Феодулом во время гонений на христиан при императоре Адриане (117–138). Князем Эспером Александровичем Белосельским-Белозёрским (27/XII-1802–15/VI-1846) звали следующего хозяина дворца на углу Фонтанки и Невского. Он был генерал-майором, товарищем Лермонтова по лейб-гвардии Гусарскому полку. Был женат с 1831 года на одной из первых светских красавиц фрейлине Елене Павловне Бибиковой (1812–1888), падчерице графа А.Х. Бенкендорфа, которая своего мужа не ставила ни в грош и изменяла ему направо и налево. Августейший остряк великий князь Михаил Павлович говорил по этому поводу, что «у него голова как вытертая енотовая шуба». Князь Эспер покорно сносил измены ветреной супруги и не подвергал сомнению своё отцовство на детей. При этом в результате исследования генетиков современные Белосельские-Белозерские оказались не родственниками по отцовской линии другим Рюриковичам… А значит, вполне вероятно, именно здесь прервалась преемственность от древних князей… Умер Эспер Александрович от тифа, заразившись во время ревизии лазаретов Николаевской железной дороги. Но именно он, незадолго до смерти, в 1846 году, решился на кардинальную перестройку фамильного дворца.

Княгиня Елена Павловна Белосельская-Белозёрская

Для этой цели был приглашён самый модный на тот момент архитектор, любимец императора Николая I, уже возведший для него несколько великолепных дворцов и парковых павильонов, Андрей Иванович Штакеншнейдер (22/II (6/III)-1802–8(20)/VIII-1865). Работавший в духе историзма и возводивший здания то в духе древней Греции или Рима, то, вдохновившись архитектурой средневековой Европы или эпохи Возрождения, Штакеншнейдер решил на этот раз воскресить постройки елизаветинского времени. Дворец получил фасады в стиле «второго барокко», с подчёркнуто вычурными оконными наличниками, декоративными трёхчетвертными колоннами, окнами-люкарнами, атлантами и кариатидами, а также и внутреннюю отделку с элементами рококо. Строительные работы велись с 1846 по 1848 год. Автором декоративной скульптуры стал датчанин по происхождению, ученик великого Торвальдсена, Давид Йенсен (1816–1902). Особенно удались ему фигуры атлантов и кариатид, украшающие и наружные фасады дворца, и его интерьеры.

Князь Константин Эсперович Белосельский-Белозёрский

Новый хозяин — Князь Константин Эсперович Белосельский-Белозёрский (16(28)/VI-1843–26/V-1920) буквально вырос во дворце. Генерал-лейтенант, генерал-адъютант, член совета Главного управления государственного коннозаводства, он участвовал в русско-турецкой войне 1877–1878 годов. В 1865 он женился на Надежде Дмитриевне Скобелевой (1847–1920), сестре знаменитого генерала М.Д. Скобелева. По словам современника, она была одной из первых красавиц своего времени и славилась своим чудным контральто. Будучи видной петербургской дамой, Белосельская много принимала в своем доме на Невском. Здесь давались балы, которые могли посоперничать с императорскими в соседнем Аничковом дворце. В конце концов, остатки мясниковских миллионов рассеялись, как дым, и Белосельские оказались на грани разорения. Содержать в такой ситуации в Петербурге сразу две усадьбы было весьма накладно, и княжеская семья решила избавиться от дорогого дома на Невском, сохранив за собой пригородную резиденцию на Крестовском острове.

Великий князь Сергей Александрович

В результате, в 1884 усадьба была продана в казну. Новым владельцем стал пятый сын императора Александра II великий князь Сергей Александрович (29/IV-1857–4/II-1905). Дворец он купил в преддверии свадьбы. Невестой была принцесса Елизавета-Александра-Луиза-Алиса Гессен-Дармштадтская (20/X(1/XI)-1864–5(18)/VII-1918). В России она будет именоваться Елизаветой Фёдоровной и будет причислена к лику святых.

В.К. Штемберг. Портрет великой княгини Елизаветы Фёдоровны

Сергей Александрович — одна из самых противоречивых фигур в истории династии Романовых. Большинство отзывов современников о нём были резко негативными. Говорили о бездушии, жёсткости и даже жестокости великого князя. Он предстаёт как рисующийся сноб, эгоист, человек упрямый, дерзкий, в общении неприятный и бравирующий своими недостатками. Красавец. Антисемит. Даже говорит он, «неприятно грассируя». «Лицо его было бездушно… глаза, под белёсыми бровями, смотрели жестоко», — писал французский посол Морис Палеолог.

И — для полноты картины — ещё одно, страшное обвинение немыслимое для Династии. Поговаривали, что князю нравятся мальчики.

Сергей рос болезненно-застенчивым, замкнутым в себе и очень религиозным ребёнком. От матери — императрицы Марии Александровны — он унаследовал туберкулёз, который проявлялся в самой сложной для лечения — костной форме. Кстати, именно от туберкулёза ещё в юности скончались старший брат Сергея — цесаревич Николай Александрович — и племянник Георгий. Всю жизнь Сергей должен был носить специальный корсет, шея у него не гнулась, и не отсюда ли возник миф об его исключительной гордыне?

Он был первым порфирородным сыном Александра II, то есть появился на свет уже после его восхождения на престол. Незадолго до рождения ребёнка император и императрица отправились в паломничество в Троице-Сергиеву лавру и, не сговариваясь, независимо друг от друга, дали обет, что, если родится мальчик, то быть ему только Сергеем. Отсюда и необычное для Романовых имя.

Впрочем, отношения между родителями давно уже не складывались. Александра II называли «императором с большим сердцем». И это проявлялось в многочисленных влюблённостях Александра, одна из которых переросла в настоящую, неожиданную, позднюю, грешную любовь. Он поселил Катеньку Долгорукову прямо в Зимнем, неподалёку от покоев жены. Она знала всё и, наверное, это приблизило её конец. В семье не одобряли эту страсть императора все, но особенно остро переживал её Серёжа. Смерть матери стала для него ударом, от которого он замкнулся в себе ещё больше, также, впрочем, как и убийство отца.

Серж и Элла. 1892

Казалось, он был создан для армии, великолепно смотрелся в гвардейском мундире, но офицером, по отзывом современников, был плохим. И только религия приносила ему покой и удовлетворение. Он мечтал о Святой Земле, и ещё в 1882 основал Императорское Палестинское общество, главной задачей которого была помощь отправлявшимся в Палестину русским паломникам. А в 1888 он привезёт в Святую Землю жену. Они будут принимать участи в освящении храма св. Марии Магдалины в Гефсимании, построенного в память императрицы Марии Александровны. Именно тогда Элла окончательно примет решение о переходе в православие и пророчески предречёт себе это место как место вечного упокоения.

Вензель великого князя Сергея Александровича на решётке парадной лестницы Сергиевского дворца

Был ли Сергей гомосексуалистом? Вероятно, у него была определённая склонность к лицам своего пола, но с этой склонностью, будучи христианином, он боролся, воспринимая её в качестве греха.

Существуют три точки зрения на брак между Сергеем Александровичем и Елизаветой Фёдоровной. Согласно первой из них, полноценного брака из-за гомосексуализма великого князя не было и быть не могло. Поэтому, у них не было детей, поэтому, Елизавета Фёдоровна была глубоко несчастна, а после убийства мужа, чтобы отмолить его грех, стала монахиней. Согласно второй, никакого гомосексуализма не было, а брак был «белым», то есть Сергей и Елизавета ещё перед свадьбой договорились, что будут жить, как брат и сестра… Наконец, согласно третьей версии, супруги искренне любили друг друга, а детей у них не было по чисто медицинским причинам.

Карл Лемох. «За чтением». Портрет в.кн. Сергея Александровича в его кабинете в Ильинском. 1886

В любом случае перед свадьбой Сергей перестроил для невесты дворец. Собственно, его даже подготовить до конца не успели, а потому вскоре после венчания молодые отправились в подмосковное Ильинское. И всё же дворец на Невском Элла искренне полюбила. С ним было связано одно из главных событий в её в духовной жизни. 13/IV-1891 в дворцовой церкви Елизавета Фёдоровна перешла из лютеранства в православие. Если российские императрицы должны были по закону быть православными, то для иностранных принцесс, выходивших замуж за великих князей, это было, строго говоря, необязательным. Так, например, Елизавета Маврикиевна, супруга К.Р. — великого князя Константина Константиновича — так и оставалась лютеранкой, чем немало огорчала своего супруга. Да и для Эллы переход в православие был делом непростым. Отец и другие родственники полагали, что в православии её привлекает лишь внешняя сторона — красивая золотая обёртка священнических облачений и храмовых интерьеров. Для протестантов огромное значение имеет личное общение с Богом, и передоверить его даже частично Церкви — дело нешуточное. Именно тут решающую роль сыграло влияние Сергея, который буквально провёл Елизавету через преддверие православного храма, познакомил с церковной жизнью и храмовым обиходом, русскими святыми и чудотворными иконами.

В том же 1891 году Александр III назначает брата московским генерал-губернатором, и Сергей с Елизаветой переезжают в Москву. В своём петербургском дворце они появляются теперь лишь наездами. Великий князь Сергей Александрович был человеком строго консервативных взглядов. И далеко не всем нравились жёсткие меры, которые он применял к революционерам и бунтовщикам. Он сумел навести порядок в Москве, хотя многие именно его несправедливо обвиняли в трагедии, произошедшей на Ходынском поле при коронации императора Николая II. 4 февраля 1905 года на выезде из кремля произошёл взрыв, разворотившей карету великого князя. Его тело было разорвано на части, уцелели только голова, рука и ноги. Елизавета Фёдоровна своими руками собирала фрагменты тела, разбросанные на несколько десятков метров в стороны. Одну руку нашли по ту сторону кремлёвской стены на крыше маленькой часовни Спасителя.

Террорист Иван Каляев в разорванной поддёвке сразу после покушения

Вершителем этого ужасного теракта, во многом напоминающего то, что творят террористы наших дней, был член боевой организации социалистов-революционеров Иван Каляев (24/VI(6/VII)-1877–10(23)/V-1905). Елизавета Фёдоровна приходила к нему в тюрьму, сообщила о своём прощении, принесла Евангелие. Евангелия Каляев не взял и в своём преступлении так и не раскаялся. Не смотря на это, великая княгиня пыталась ходатайствовать о сохранении ему жизни… Современные исследователи уподобляют дальнейшую жизнь Елизаветы Фёдоровны житию св. Ксении Петербургской. Как и та, Елизавета взвалила на себя крест своего покойного мужа… Она отказалась от придворной жизни и взяла на себя руководство всеми бесчисленными благотворительными и духовно-просветительскими организациями, которыми руководил Сергей Александрович.

Но она решила сделать ещё один шаг навстречу Богу. В первоначальной Церкви, Церкви первых столетий христианства, наряду с мужским — пресвитерским и епископским — служением, существовало и служение женское. Оно называлось дьяконическим. Женщины-дьякониссы помогали бедным, больным и убогим, выполняли поручения епископов, подготавливали женщин к крещению, следили за порядком во время богослужения. Существовал и особый чин рукоположения таких дьяконисс. Вот это особое женское служение — как бы промежуточное между монашеским и мирским — и попыталась возродить Елизавета Фёдоровна в своей Марфо-Мариинской обители, основанной в 1909 году. Иногда считают, что Елизавета стала монахиней. Нет, монашеских обетов она не принимала. Обитель на Большой Ордынке была не монастырём, а общиной сестёр милосердия. Но жила эта обитель по уставу, от монастырского почти неотличному. Другое дело, что сёстры — по окончании служения в общине — могли покинуть её, выйти замуж и как бы вернуться в мир.

18 июля 1918 года, через день после расстрела царской семьи, Элла вместе князьями императорской крови Иоанном, Константином и Игорем Константиновичами, князем Владимиров Павловичем Палеем, своей помощницей инокиней Варварой Яковлевой и Фёдором Ремезом будет живьём сброшена в старую шахту под Алапаевском. Сопротивляться пытался только великий князь Сергей Михайлович и тут же был застрелен. Глубина шахты составляла порядка 20 метров. Их забросают сверху гранатами. Вход в шахту будет завален брёвнами и засыпан землёй. Но умирать они будут на протяжении нескольких суток. От ран, голода и жажды. Елизавета перевяжет апостольником раны племянника — сына К.Р. — князя Иоанна Константиновича. Незадолго до высылки на Урал он стал священником. Князь Владимир Палей, сын Павла Александровича, быть может, читал стихи. Он был поэтом.

А что же Петербургский дворец? Своих детей у Сергея и Елизаветы не было. Но, переселившись в обитель на Большой Ордынке, Елизавета Фёдоровна передала дом на углу Невского и Фонтанки их с Сергеем приёмным детям — великому князю Дмитрию Павловичу (6/IX-1891–5/III-1942) и его сестре Марии (6/IV-1890–XII-1958). Это были племянники Сергея, дети его младшего брата Павла (21/IX-1860–14(28)/I-1919) и греческой королевны Александры Георгиевны (18/VIII-1870–12/IX-1891). В сентябре 1891 Павел и Александра гостили у Эллы и Сергея в Ильинском — их подмосковной усадьбе, которая досталась Сергею Александровичу от матери. Однажды во время прогулки Александра неловко оступилась и упала. Начались преждевременные роды, за которыми последовала горячка. Через 6 дней Александра Георгиевна умерла. Семимесячного младенца удалось спасти. Сергей сам обкладывал его ватой, делал ему бульонный ванны — так лечили тогда недоношенных. Вскоре Павел Александрович сошёлся с Ольгой Валериановной фон Пистолькорс, урождённой Карнович. В 1902 они тайком обвенчались в Ливорно. Это было двойным нарушением Закона об Императорском Доме, согласно которому великие князья должны были выбирать себе невест из представительниц Правящих домов Европы. К тому же и брак с разведёнными не допускался категорически. Император Николай II должен был отреагировать, и Павлу Александровичу с женой был запрещён въезд в Россию. До 1908 года они жили в Германии. А дети от первого брака остались в России, на попечении Сергея и Эллы.

Великий князь Дмитрий Павлович

Мария Павловна вышла в 1908 замуж за шведского принца Вильгельма Бернадотта, герцога Сёдерманландского (17/VI-1884–VI-1965), брата наследника престола и будущего короля Швеции Густава VI Адольфа (11/XI-1882–29/X-1950–15/IX-1973). Странноватыми были эти шведские принцы, но главное — как-то не ко двору пришлась русская княжна с её юной непосредственностью в чопорной скандинавской стране. Современники вспоминали, как, позабыв о придворном этикете, скатывалась она, бывало, на серебряном подносе по парадной лестнице королевского дворца в Стокгольме… Они разведутся в 1914, Мария вернётся в Россию и уже в самый разгар революции выйдет вновь замуж за графа Сергея Путятина (1893–II-1966).

Мария и Вильгельм

Дмитрий будет жить во дворце своего дяди до конца 1916. В 1910-е был ближе всех прочих родственников к семье Николая II. В 1912 участвует в составе русской команды по конному спорту в Стокгольмской олимпиаде. На скачках он занял тогда 9-е место в индивидуальном конкуре и 5-е место в составе сборной России в командных соревнованиях. В 1914 должен был открывать II Русскую Олимпиаду в Риге, но началась война... Был личным адъютантом Николая II в ставке, но отстранён, после того, как рискнул не передавать слишком, по его мнению, резкую телеграмму Императора Земскому собранию. Участник убийства Распутина, предоставивший заговорщикам свой автомобиль и своё имя. Именно из Сергиевского дворца автомобиль великого князя отправился к Юсуповскому дворцу, где была устроена ловушка для «старца». На автомобиле Дмитрия Павловича тело убитого Распутина было доставлено к Большому Петровскому мосту и сброшено с моста в Невку. В Сергиевском дворце Дмитрий Павлович находился под домашним арестом вместе с Феликсом Юсуповым. Оттуда был сослан в Персию (в состав находившейся там русской военной группировки). После революции не рискнул возвратиться в Россию, перешёл границу, добрался до английского экспедиционного корпуса в Месопотамии и прожил 2 года в семье английского посла в Тегеране Марлинга. Сумел добраться оттуда до Бомбея, сел на корабль, переболел тифом, но благополучно добрался до Англии. Увлекался мотоциклами и автомобилями. Пережил роман с королевой моды Коко Шанель. Затем женился морганатическим браком на Одри Эмери — дочери американского миллионера. Торговал в США вином. Был ближайшим сподвижником и сотрудником провозглашённого Российским императором в изгнании В. Кн. Кирилла Владимировича. Ко времени начала II Мировой войны серьёзно заболел туберкулёзом, переехал для лечения в Швейцарию и, было, вылечился совсем, но умер от роковой для Романовых почечной недостаточности.

Дмитрий Павлович на Олимпийском стадионе в Стокгольме

Уж не этот ли автомобиль будут использовать заговорщики, чтобы вывезти на Невку тело убиенного Распутина?

Во время I Мировой войны в парадных залах второго этажа размещался Англо-Русский госпиталь. При советской власти во дворце размещался Куйбышевский райком КПСС и другие сопутствующие организации. Что ж, благодаря этому часть интерьеров удалось сохранить. Во время Великой Отечественной войны во дворец попала бомба, и часть помещений, включая дворцовую церковь, погибла.

Мемориальная табличка, посвящённая работе Англо-Русского госпиталя во дворце в годы Первой Мировой войны

Из интерьеров дворца отлично сохранились холл с парадной лестницей, украшенной решёткой перил с монограммой великого князя Сергея Александровича. С площадки второго этажа двери ведут в семейную столовую, украшенную в духе рококо, с сохранившейся лепниной и живописными вставками. Из неё можно попасть в фойе или картинную галерею, соединённую с парадным Белым залом, в котором проходили при Белосельских великосветские балы. Выходящую на Невский анфиладу парадных комнат продолжает оформленная в 1884 году Р.Ф. Мельцером с элементами готической замковой архитектуры библиотека. Здесь обращают на себя внимание ведущая на антресоли лестница, камины, огромная бронзовая люстра-паникадило и частично сохранившиеся витражи смотрящих на Невский проспект окон. Особенной барочной роскошью славится расположенная на самом углу Фонтанки и Невского Малиновая гостиная.

Витражи библиотеки

Фрагмент витража. Уникальное лунное стекло

Сергиевский дворец называют последним частным дворцом Невского проспекта. В своей истории, своей архитектуре, он соединил немало характерных для истории Петербурга, истории Домов Рюриковичей и Романовых деталей. Сейчас — это довольно демократичный дворец, в котором можно побывать на экскурсии или концерте и не надо ждать для этого единственного на всю неделю сеанса или договариваться с капризной и недоброжелательной администрацией. И кажется, что до сих пор витают здесь тени Белосельских-Белозёрских, великих князей Сергия, Дмитрия и Елизаветы. И нужно лишь закрыть глаза, чтобы снова попасть на прогремевший на весь Петербург волшебный, фантастический великосветский бал…

Дворцовая библиотека или Дубовый зал приобрела отделку в духе модерна с элементами английской готики по проекту Роберта Мельцера при в.кн. Сергее Александровиче в 1884 году

Камин в библиотеке — одно из любимых нововведений Сергея Александровича

Кариатида работы Давида Йенсена

†

Ко входу в Светлицу
В экскурсионный клуб
К рассказам странника