(c) Михаил Владимиров mvv235@mail.ru
Губить
бумагу, гнать волну,
Стонать
от боли, трепыхаться,
Над
бедным словом измываться,
Чернил
цистерны изводить,
За
электричество платить...
И
всё — в компост, и всё — в навоз,
И
всё — к чертям, коту под хвост...
Написал
и испугался.
Вдруг
будет так?
Спрятал.
Показывать
нельзя никому!
А
если найдут?
Сжёг.
И
стало так.
Карточные
домики,
Бумажные
оконца.
Детские
трамвайчики,
Вчерашние
мечты.
Сморщенные
тени
По
проулкам носятся.
Жалобная
песня,
Вспугнутый
мотив.
Сухая
глинистая почва,
Усталая
седая мать.
Припасть.
Ослепнуть и оглохнуть.
Я
— персть,
я
— сын,
я
— червь,
я
— князь.
Упасть
— и серым камнем стать.
Рыбка
плывёт по канализационной трубе.
Дохлая рыбка.
А
кому же ещё жить в канализации?
Жижа.
Грязь. Колёса-ноги.
Люди-черви,
люди-боги.
Взгляду
некуда упасть.
Бафомет
похитил власть.
Подминают
пальцы слякоть,
Хочется
навзрыд заплакать.
Катится
заклятый крест.
Суета
сознанье ест.
Живой кирпич-человек-камень,
Обглодан, выкрошен, обесправен.
Нарывы,
сырость, груз грехов
Гнетут
коричневый остов.
Белёсый
след — по лицу змейкой,
Мицелий
стелется пеленою,
Слеза
стекла, и ливень льёт
На
своды, стены и народ.
"Все
эти тракторы, машины..."
Дм.
Пригов.
Автомобиль
— несчастный зверь,
Нелюбый
пасынок природы,
Сосёт
бензиновые воды
И
фуком портит атмосферу.
Железный
лес, свинцовый терем —
Жилища
третьезданных сил...
Пощады
грузовик просил
И
на побывку в лес просился...
Москва.
СТИХОТВОРЕНИЕ
ПРО СТИХОТВОРЕНИЕ
Шёл
по дороге,
Думал
о картошке,
О
том, что заработок мал,
Любимая
безумно далека,
А
время беспощадно...
И
вдруг — шальная бабочка в лицо,
В
глаза, и в нос, и в рот,
И
в уши... Крыльями...
Миг
услады.
Ритмы
ада.
Бьются
тёмных волн громады.
В
вареве довольно зла,
Духа
спермы и козла.
Лгут
безумные светила,
Подозрительные
силы
Расплетают
голоса.
Берег
новый,
Всплеск
лиловый.
На
стене потёк багровый.
Чёрно-жёлтые
слова.
Разболелась
голова.
Приподняло,
раскачало,
Подхватило,
потащило,
Повалило,
отпустило
И умчалось в никуда.
Шёл
по дороге
И
глазами хлопал.
Заполз
за шиворот
Бродяга-муравей.
Глотал
свободу
Жадными
глотками.
Ни
бабочек,
Ни
духов, ни чертей.
Разбросаны тетёшки-одёжки,
Круглявые
овечки-словечки.
Раскиданы
идейки-индейки.
Разодраны
тельняшки-рубашки.
Голый
дурак, круглый дурак,
Вот
вам так!
Сидят,
едят, орут, визжат,
Друг
друга в губы — скалозубы —
Ужалить-чмокнуть
норовят.
Зал
перевёрнут и объят
Славным
стихом, свальным грехом.
Вот
он — ад!
Зелёно-серые и скрюченные.
Проделаем
дератизацию,
Чтоб
не сбежали эти стервы.
Всползаем
медленно и тяжко
На
крыши, пики и уступы,
Срываемся
и с визгом сыплемся
На
дно ущелий и колодцев.
На
ветви верхние взбираемся,
Вопим оттуда, вскинув руки,
Носами
землю роем тщательно,
Смеёмся,
плачем и хохочем.
И
снова лезем, поднимаемся,
Взываем
к неким силам тайным,
А
муравьи всё также трудятся,
И
так же звёздный свод глазеет.
Я человек вечерних
откровений.
Чтоб
разбудить меня приходят сны.
Проносятся,
как искорки, мгновенья.
Поскрипывают
старые часы.
Парят
по ветру бархатистым пеплом
Слова,
мечты, минуты и любовь.
Прольётся
дождь. Родятся и окрепнут
Творения
неснившихся мне снов.
Дом.
— Шум.
Стон.
— Срам.
Пауки
и тараканы.
Стук
в дверь.
Вздох
в ночь.
Бегемоты
и бараны.
Блеск
звёзд.
Скрип
дней.
Метеоры
и кометы.
Ты
— там,
Бог
— здесь.
Грехов
не счесть.
Бесполезные
советы.
К
стене — лицом.
Забыться
сном.
Растопырил зелёные перья.
Так
и мы:
Крылья
расправили
И
чего-то ждём.
Вечер
года. Осень. Деревья одели вечерние платья. Бал.
Танцуют
с ветром, расшвыривают цветовые кружева.
Дождь
— свет. Блестят бриллианты капель.
Солнце
— луна. Яснеет бирюза предзакатного неба.
Упали
длинные тени деревьев.
Вода
пошла рябью.
Вечер.
Свежо.
Sic.
Не
разрезана — а прахом изошла.
Не
прочитана — а продраны бока.
Кожеед,
короед-враг
Расточат
по углам прах.
Не
просватана — а время помирать.
Не оплакана — а надо зарывать.
Серафим,
херувим там
Разольют
водопад гамм.
Приколочена
крышка.
Обложка
оторвана.
Путь
прям.
Ижора,
Русалочьи
волосы гладки,
Зелёно-замшело текут в беспорядке,
И
запах Ингрии в нос:
Навоз.
Булыжник,
Обломки
небывшего замка,
Деревья
и люди с нерусской ухваткой...
Поля,
да поля.
И
вот:
Завод...
Поймали,
Схватили,
связали, избили,
Обрезали
волосы, в грязь повалили.
Из
фаллосов-труб — дым.
Срам
— в синь.
Насильем
Лишённая чести и славы
В
Неву опозоренной девкой
Впадаю.
Нос
землёй забит.
Вода
бежит.
Муравей
На
затылке греется,
Ножка
у него болит.
Голова
свербит,
Лишайник
преет.
Листья
жёлтые из берёз сыплются,
Волосы
по корням стелются,
Прорастают
к подножию пирамид.
Что-то
солнце сегодня совсем не греет,
Мутный
взгляд на руины дворцов глядит.
Падала
медленно
Колонна.
Подрагивала
колоннада.
—
Надо, милый, надо:
Вспомни...
Сонным
вечером село солнце,
Звёзды
еле прорвали небо.
Синий
сумрак, как синий ватник.
Выросла
колокольня слева.
Рельсы
вытянулись на запад.
С
треском лопалась головешка.
Сумасшедшая
пляска линий.
Нити
фар перекрёсток крестят.
Тихо
вылизывала волна
Атланта,
Покачивала
кариатиду.
—
Не было этого покуда!
—
Будет.
...Там носятся в
надзвёздной вышине
Морские
ангелы с глазами крокодилов,
Вышагивает
муха по луне
Торжественнейшей
поступью фламина.
Пещерной
сыростью повеяло с небес.
Рой
крылышек позёмкою струится.
Вечерней
улицы зияющий надрез
На
теле города взбухает и гноится.
Вот
и сдуло ненастье.
На
озере льда — всласть.
Счас
бы плюхнуться, на четвереньки упасть...
Обломился
со звоном пласт.
Что
за сахарный хруст — страсть!
Переливчатая
благодать.
Только
листья ольхи не в масть.
Зачерпнуть
бы воды — р-раз —
Золотая
чешуйка: карась.
Что
там Луций Лициний Красс —
Чепуха,
ерунда, грязь
В
свете этих огромных глаз.
Глаз-алмаз:
Все
грехи мои напоказ.
Плавничков
киноварный раскрас
Разрывает
пласты пространств...
................................................
Что
ты, что ты, не надо врать!
Нету сил — начинать опять!
От
кого тебе эта власть:
Подноготную всю знать?
—
Прочь поди, водяная блядь!
Нет,
не буду загадывать!
У
меня есть рупь;
Загребай
лопатой
Жизненную
глубь.
Две
полтины звонких —
Просто
красота.
Будем
стричь купоны,
Акции
скупать.
Гривеннички:
десять
Звёздочек
блестят.
Накуплю
продуктов,
Осчастливлю
мать...
Пять
десятков двушек,
Двадцать
пятачков.
Звон
весёлый слушай
Жёлтеньких
кружков.
Сто
копеек медных:
Целый
капитал.
Будем
жить безбедно,
Денежки считать.
Тысяча
пылинок,
Сокровенный
клад.
Я
теперь счастливый.
Я
теперь богат.
Изменю
с рекой,
Изменю
с дождём.
Проливной
Содом,
Серный
дождичек.
Протеку
ручьём,
Протеку
слезой,
Сквозь сквозной налой
Каплей
восковой.
Расплещусь
волной,
Распоюсь
о Нём,
О
конце времён —
Глас
полуденный.
Просквожу
с рекой...
Монета...
Истёрта
монета,
Руками
согрета
И
древними знаками
В память одета.
О
выступы времени
Бьётся
планета.
Как
солнышко,
Старая
эта монета.
Раскрылись
орлиные крылья.
Рассвета.
Нам
ждать — не дождаться.
Какая же тёплая
Эта
монета.
Дыханием
Медная
шкура согрета,
И
медное сердце
Разъедено
светом,
И
медное солнце
Поэтом
воспето.
Хвостом
хлобыстнул
Приснопамятным
летом
Тот
лев со щитом
На
лице у монеты.
По
льдистым пространствам
Несётся
планета.
Монета.
Монета.
Монета.
Монета.
Чёрное
— в белое, гордое — в кроткое.
Рог
в кружевной превратится цветок.
Чёрная
шёрстка, огнём опалённая,
Прахом
в предвечную землю сойдёт.
Чёрная
кожица в пламень оденется,
В
миг разорвётся проклятый круг.
Личиком
станет чумазая рожица,
С
ножек оковы копыт упадут.
Бедные,
серые к светлому ластятся.
Апокатастасис!
Апокатастасис!
Весна-Красна.
А
она — синяя.
Неба
нет.
И
в небе прорыв в небеса.
Коса
остра,
И
песок сыплется,
На
штукатурке пятно сырости.
Пальцами
в небо деревья спят.
Купола
летят.
Облака
падают.
Посерёдке где-то позабыли ангела.
Потеряли
голову —
Вырос
крест.
На
реке — кряквы.
В
алтаре — свет.
Священники
впрягались в плащаницу.
Молиться
и на облако дивиться.
Подстреленный на тротуаре бился.
Израненный
асфальт раскровянился.
Как
в омут — в коммунальный коридор —
Перекреститься
и нырнуть, не глядя.
Попытку
сораспятия изгладить
И
взглядом перепахивать простор.
Впиваясь
в маслянистый глинозём,
Деревья
торопились разговеться.
Машины
порешили пролететься
И
солнце зацепили колесом.
Май. Столбы
ладанного дыма поднимаются между колонн.
Складки
шершавой сосновой кожи излучают тепло.
Загораются
зелёные огоньки лампад.
Муравьи
молятся, муравьи не спят.
Поют
гимн пресвятой Троице.
Пролетел
селезень над крестом-деревом.
На
святом озере над водой поднимается несказанный дух.
Лягушонок
проснулся и весь превратился в слух.
Замахала
ёлка ему волосатой лапой.
Зазвенели
ангелы в воздухе перед закатом.
Золотая
кадильница наземь отбросила луч.
Разделся.
Вот он я! Готов!
Прими
меня, моя наяда
В
объятия без берегов
Под
древом жизни и прохлады.
Шуми,
сосна, осина, дуб,
Шуршите,
волосы и листья.
Прикосновенье
влажных губ
В
волны касаньях отразится.
Камней
когтями щекочась,
За
ноги только не хватайся,
Не
то я грохнусь прямо в грязь,
И
ты же будешь волноваться.
Шепчи,
журчи. Не надо слов!
Не
надо плакать и бояться.
Прими
меня. Я тут! Готов
В
тебе растаять и распасться.
Злотики
цветут.
Мошень
пролетел.
Вызолочен
лик
Трепетом
полей.
Выплеснут
с водой
Златокудрый
Спас,
Звёздочкой
блеснул,
Вспыхнул
и погас.
Ласково
пригнул
Шею-стебелёк.
Муравлёный
луг,
Муравейный
Бог.
Отдаться
листьям и цветам,
Пусть
головы венчают нам.
Пусть
правят брак и Богу Света
Пусть
расточают фимиам.
Отдаться
веткам и шипам,
В
лицо и в грудь пусть хлещут нам.
Пусть
нас от морока очистят,
Пусть
выбьют дурь ко всем чертям.
Отдаться
звонким комарам,
Пусть
тянут кровь, не жалко нам.
Пусть
части нас на корм сгодятся
Лосиным
мухам и слепням.
Отдаться
тиграм, барсам, львам,
Пусть
кости обглодают нам.
Вгрызутся
пусть в нутро и мясо
Не
отдадут похоронам.
Отдаться
Огненным Богам...
К
цезарям и матерям,
Превратить
застывший мир
В
неоформленный бедлам.
Миром
сердце умастить,
В
облацех опочивать
И
когда-нибудь тебя
В
синей звёздочке узнать.
Любить...
Люби! Люблю? Люблю...
Губами
губы обойму,
Ногами
ноги оплету,
Рука
к руке, сосок к соску.
Войду
в тебя и прорасту.
Корнями
сердце, печень, почки
Обследую
и обхвачу.
В
любую трещину и щёлку
Проникну,
влезу, просочусь,
Корой
о кожицу потрусь...
По
ветру волосы распустим
И
бросимся в ночную жуть.
Раскинуть
руки,
Взлететь...
Нутро стеклом Невы прожечь.
Облапить клейкий ствол
И
с листьями затрепетать на ветке.
Присесть
на шпиле огненном.
Навстречу
ветру кануть.
Как
в омут, в яму,— головой.
Раскинуться
мостом меж берегами,
Столбы
и рельсы в плоть принять.
Столетья
спать
И
странные картины видеть.
Забыть
про жизнь и вспомнить то, что до...
Над
крышами и трубами провеять.
Бреханье
дальнее собак,
Сорви
на миг с души завесу,
Пока
вокруг кромешный мрак.
Подслушай
шёпоты деревьев,
Секреты
древние листвы,
Нырни
в лесное откровенье
И, успокоенный, усни.
Прижмись
к стволу сосны щекою,
Мгновенья
тишины отмерь
И,
кроной дуба осенённый,
Корону
времени примерь.
Режет
сумрачный эбен.
Древних
мучеников взгляды
С
треском раздирают тень.
Свечи
чахнут, млеют, тают,
Гаснут
искры в облаках,
Вспархивают
мотыльками,
Развевая
ладан в прах.
Мерный
маятник кадила
Вторит
трепету души;
Крестная
святая сила,
Помоги
и поддержи!
Вспыхнет
в сердце отраженье
Светопламенной
волны,
А
навстречу — Матерь Божья
Вырастает
из стены.
_____________________________________________________
|
|
|
|
|
